Восточно-Сибирский путьЧеловек и его дело
Сергей Наприенко, оператор дефектоскопной тележки из Нижнеудинска
Если человек много улыбался – об этом расскажут морщинки возле глаз. Именно такие морщинки можно увидеть на загоревшем, жизнерадостном лице оператора дефектоскопной тележки Сергея Наприенко.
Комната смеха в гараже
Сергея Ивановича я встретил, когда он заканчивал работу на только что уложенном стрелочном переводе. Побеседовав перед этим с его руководителями, я был готов к тому, что встречу педантичного, безмерно серьёзного, немногословного работника. Но его открытая улыбка и добродушный взгляд меня приятно удивили и сразу же расположили к своему хозяину.
– Я да и все наши считаем, что Сергей Иванович – человек, на которого действительно можно положиться, многие с ним постоянно советуются, – говорил мастер цеха дефектоскопии Нижнеудинской дистанции пути Сергей Васильев. – У нас в цеху работают 24 оператора. Вроде 21-й век, а проверять всё приходится вручную. Наверное, поэтому и находим много: только в этом месяце выявили 46 дефектов. С другой стороны, у нас же Транссиб, поток большой, а второй путь, по которому ребята в феврале поезд остановили, так вообще самый загруженный.
В апреле в Нижнеудинск приезжал начальник Дирекции инфраструктуры Александр Скачков, который наградил Сергея Наприенко и его напарника Игоря Бурлакова за то, что те остановили поезд с заклинившей колёсной парой.
– Александр Анатольевич нашим героям руки пожал да денежные премии вручил, – вспоминал мастер цеха.
– Сергей Наприенко вообще какой-то уникальный человек – у него черта есть редкая. Например, был у него когда-то «Запорожец», так он аж блестел. Сергей Иванович его постоянно натирал, следил за всеми мелочами. Та же история с «Жигулями». В гараж к нему мужики заходят и хохочут. У него каждый инструмент на своей полочке.
Так же внимательно он относится к своему дефектоскопу. У некоторых они уже «убитые», помятые, а у него – как новенький, хотя прибору уже шесть лет.
Искры из-под мотрисы
– 18 февраля нынешнего года мы работали на перегоне Уда 2 – Хингуй на участке 4696-й километр, – говорит Сергей Наприенко, глядя записи в своём блокнотике.
Приехали они туда на чётном электропоезде. Там в лесу как раз пункт хранения стоит. Всё было как всегда:
– Расписались в инструктаже, подготовили документы, проверили и настроили прибор и приступили к работе. Вышли мы вовремя, до исходной позиции надо было ещё метров 300 откатиться. Только принялись за работу, как тут же нам навстречу пошёл поезд. Мы тележку убрали. На два с половиной метра, как положено, отошли. Стали пропускать. В наши обязанности входит ведь не только дефекты в рельсах искать – мы должны и на насыпь смотреть, и за контактными сетями следить. И на состояние подвижного состава, который пропускаем, обращать внимание. Машинисту и его помощнику сложно за всем усмотреть, особенно в прямых участках.
В этот раз в составе поезда третьей единицей с хвоста шла мотриса, а если быть точнее – динамометрическая машина. Такие используются для рихтовки путей.
– При её проходе сложно было не заметить, что из-под колёс летели искры. Распространялся характерный запах плавящегося металла, – продолжает Сергей Иванович. – И мы, не раздумывая, связались с диспетчером по средствам сотовой связи – доложили, что состав необходимо остановить на станции Хингуй. Что и было сделано. Мотрису отцепили на боковой путь.
– Так как состав прошёл с ползуном, мы обязаны были установить скорость 40 км/ч и не убирать ограничение до полного осмотра этого участка на предмет повреждения поверхности катания рельсов. Слава Богу, ничего страшного мы не обнаружили и вернулись к установленной скорости.
Как уже стало ясно позже, у этой путевой машины заклинило колесо, его тащило некоторое время и сточило около сантиметра. Если бы его расклинило, то оно порубило бы рельсы. Пришлось бы всё менять. А если бы состав дошёл до ближайшего стрелочного перевода, то эта колёсная пара могла слететь. Произошёл бы сход.
Халтура нон грата
Свои инструменты Сергей Иванович сравнивает с фотоаппаратами, которыми увлекался в молодости. Если раньше были простенькие «Смена» и «ФЭД», то сейчас все пользуются цифровой аппаратурой с огромным количеством функций и «примочек» – сплошная автоматика.
– Я захватил ещё то время, когда были простые ультразвуковые приборы, – делится воспоминаниями дефектоскопист.
– У них было-то всего три информационных канала. Затем появились микропроцессоры, так называемые электронные мозги. Раньше мы высчитывали координаты дефекта самостоятельно по множеству показателей, сейчас – всё видно на дисплее. Остаётся только из множества сигналов услышать полезный и не пройти мимо.
При наличии всех этих новых приборов дефектоскопное дело остаётся сложным и тяжёлым физически: потаскай-ка тележку в 120 килограммов туда-сюда. В мороз, дождь, жару, ветер или снегопад необходимо проходить данный по плану участок любой ценой.
– Нет у нас такого, что мы можем прибор отключить и пройти с визуальным осмотром. Халтура не пройдёт, – с гордостью заявляет Сергей Наприенко. – Бывало, промокнешь прямо до нижнего белья, никакие плащи не спасают, но продолжаешь идти. Так же и в морозы за 40 градусов. Если приборы работают, то и мы работаем. Если какие-то неполадки, мы сразу звоним в цех, нам привозят свежие аккумуляторы или запчасти. Главное не сорвать работу.
В работе дефектоскописта, кроме физической сложности, есть сложности и психологические. Например, прошёл он весь участок, внимательно его осмотрел – и домой можно идти с чистой совестью. Он знает, что отработал честно, и душа у него уже не болит, и спит он спокойно. Уверен, что те несколько суток гарантии, которые он даёт, пройдут без происшествий.
– Бывает, когда много поездов, суматоха, которая мешает работе, всё накладывается одно на другое, и тут тебя начинают одолевать сомнения, – щурясь, говорит оператор тележки. – Хорошо ли ты прошёл? Хорошо ли ты сделал то, чего от тебя ждут? И сердце начинает ёкать.
По мнению Сергея Ивановича, важно хорошо отдыхать, не допускать разногласий и проблем дома, чтоб потом это не отразилось на работе.
– Я стараюсь на выходные с семьёй на природу выезжать. Никакого алкоголя, только свежий воздух, красивые виды и рыбалка. Тут мне и жена помогает...
Пока идёшь на работу
Были времена, когда Сергей Наприенко ещё и не думал о работе на железной дороге. Осенью, когда он вернулся из армии, случайно встретил директора школы, в которой учился, и вскоре устроился преподавателем физкультуры:
– Бывало, что, пока выстраиваешь детей в линию, стараясь поставить их ровно, отвлечёшься на одного ребёнка и боковым зрением видишь, что вокруг что-то происходит. Поворачиваешься, а они всей гурьбой вокруг тебя стоят, глазёнками смотрят, улыбаются.
И тот опыт работы в школе Сергею Ивановичу помогает по сей день. Постоянно появляются в цехе молодые операторы, для которых необходимо быть учителем и старшим товарищем.
– Ставят мне первозимника вторым, не буду же я его использовать как тяговую силу – чтоб тележку с рельсов да на рельсы таскать, – всплеснул руками постоянный наставник. – Я обязан объяснить ему все тонкости нашей работы. Сложно, конечно, в рабочем режиме передать ему прибор и управление им, все таки прямую ответственность несу в первую очередь я. Но стараемся находить моменты и давать молодым попробовать на приёмо-отправочных путях небольших станций. Естественно, я иду рядом и рассказываю начинающему дефектоскописту про каждый шаг, который он делает. Важно, чтоб все эти навыки стали у него рефлекторными. Многие из тех ребят, что со мной ходили, уже опытные операторы, расшифровщики. Кого-то в Иркутск перевели.
Сергей Наприенко уверен, что в работе оператора дефектоскопной тележки одни из основных качеств – это терпение и грамотный настрой.
– Все мы люди, и всем порой лень работать, тут даже причин искать не надо. Просто просыпаешься утром и понимаешь – неохота и всё, – хлопнул по колену железнодорожник. – Пока на работу идёшь, это всё потихоньку из себя выветриваешь, концентрируешься. Просто в нашем деле расслабленным быть нельзя. Ну и плечо напарника, как бы пафосно это ни звучало, без него никуда. Мы постоянно вдвоём, и друг за другом надо следить. Необходимо проявлять внимание к товарищу и поддерживать его. Мы – глаза и уши дистанции пути.
Комната смеха в гараже
Сергея Ивановича я встретил, когда он заканчивал работу на только что уложенном стрелочном переводе. Побеседовав перед этим с его руководителями, я был готов к тому, что встречу педантичного, безмерно серьёзного, немногословного работника. Но его открытая улыбка и добродушный взгляд меня приятно удивили и сразу же расположили к своему хозяину.
– Я да и все наши считаем, что Сергей Иванович – человек, на которого действительно можно положиться, многие с ним постоянно советуются, – говорил мастер цеха дефектоскопии Нижнеудинской дистанции пути Сергей Васильев. – У нас в цеху работают 24 оператора. Вроде 21-й век, а проверять всё приходится вручную. Наверное, поэтому и находим много: только в этом месяце выявили 46 дефектов. С другой стороны, у нас же Транссиб, поток большой, а второй путь, по которому ребята в феврале поезд остановили, так вообще самый загруженный.
В апреле в Нижнеудинск приезжал начальник Дирекции инфраструктуры Александр Скачков, который наградил Сергея Наприенко и его напарника Игоря Бурлакова за то, что те остановили поезд с заклинившей колёсной парой.
– Александр Анатольевич нашим героям руки пожал да денежные премии вручил, – вспоминал мастер цеха.
– Сергей Наприенко вообще какой-то уникальный человек – у него черта есть редкая. Например, был у него когда-то «Запорожец», так он аж блестел. Сергей Иванович его постоянно натирал, следил за всеми мелочами. Та же история с «Жигулями». В гараж к нему мужики заходят и хохочут. У него каждый инструмент на своей полочке.
Так же внимательно он относится к своему дефектоскопу. У некоторых они уже «убитые», помятые, а у него – как новенький, хотя прибору уже шесть лет.
Искры из-под мотрисы
– 18 февраля нынешнего года мы работали на перегоне Уда 2 – Хингуй на участке 4696-й километр, – говорит Сергей Наприенко, глядя записи в своём блокнотике.
Приехали они туда на чётном электропоезде. Там в лесу как раз пункт хранения стоит. Всё было как всегда:
– Расписались в инструктаже, подготовили документы, проверили и настроили прибор и приступили к работе. Вышли мы вовремя, до исходной позиции надо было ещё метров 300 откатиться. Только принялись за работу, как тут же нам навстречу пошёл поезд. Мы тележку убрали. На два с половиной метра, как положено, отошли. Стали пропускать. В наши обязанности входит ведь не только дефекты в рельсах искать – мы должны и на насыпь смотреть, и за контактными сетями следить. И на состояние подвижного состава, который пропускаем, обращать внимание. Машинисту и его помощнику сложно за всем усмотреть, особенно в прямых участках.
В этот раз в составе поезда третьей единицей с хвоста шла мотриса, а если быть точнее – динамометрическая машина. Такие используются для рихтовки путей.
– При её проходе сложно было не заметить, что из-под колёс летели искры. Распространялся характерный запах плавящегося металла, – продолжает Сергей Иванович. – И мы, не раздумывая, связались с диспетчером по средствам сотовой связи – доложили, что состав необходимо остановить на станции Хингуй. Что и было сделано. Мотрису отцепили на боковой путь.
– Так как состав прошёл с ползуном, мы обязаны были установить скорость 40 км/ч и не убирать ограничение до полного осмотра этого участка на предмет повреждения поверхности катания рельсов. Слава Богу, ничего страшного мы не обнаружили и вернулись к установленной скорости.
Как уже стало ясно позже, у этой путевой машины заклинило колесо, его тащило некоторое время и сточило около сантиметра. Если бы его расклинило, то оно порубило бы рельсы. Пришлось бы всё менять. А если бы состав дошёл до ближайшего стрелочного перевода, то эта колёсная пара могла слететь. Произошёл бы сход.
Халтура нон грата
Свои инструменты Сергей Иванович сравнивает с фотоаппаратами, которыми увлекался в молодости. Если раньше были простенькие «Смена» и «ФЭД», то сейчас все пользуются цифровой аппаратурой с огромным количеством функций и «примочек» – сплошная автоматика.
– Я захватил ещё то время, когда были простые ультразвуковые приборы, – делится воспоминаниями дефектоскопист.
– У них было-то всего три информационных канала. Затем появились микропроцессоры, так называемые электронные мозги. Раньше мы высчитывали координаты дефекта самостоятельно по множеству показателей, сейчас – всё видно на дисплее. Остаётся только из множества сигналов услышать полезный и не пройти мимо.
При наличии всех этих новых приборов дефектоскопное дело остаётся сложным и тяжёлым физически: потаскай-ка тележку в 120 килограммов туда-сюда. В мороз, дождь, жару, ветер или снегопад необходимо проходить данный по плану участок любой ценой.
– Нет у нас такого, что мы можем прибор отключить и пройти с визуальным осмотром. Халтура не пройдёт, – с гордостью заявляет Сергей Наприенко. – Бывало, промокнешь прямо до нижнего белья, никакие плащи не спасают, но продолжаешь идти. Так же и в морозы за 40 градусов. Если приборы работают, то и мы работаем. Если какие-то неполадки, мы сразу звоним в цех, нам привозят свежие аккумуляторы или запчасти. Главное не сорвать работу.
В работе дефектоскописта, кроме физической сложности, есть сложности и психологические. Например, прошёл он весь участок, внимательно его осмотрел – и домой можно идти с чистой совестью. Он знает, что отработал честно, и душа у него уже не болит, и спит он спокойно. Уверен, что те несколько суток гарантии, которые он даёт, пройдут без происшествий.
– Бывает, когда много поездов, суматоха, которая мешает работе, всё накладывается одно на другое, и тут тебя начинают одолевать сомнения, – щурясь, говорит оператор тележки. – Хорошо ли ты прошёл? Хорошо ли ты сделал то, чего от тебя ждут? И сердце начинает ёкать.
По мнению Сергея Ивановича, важно хорошо отдыхать, не допускать разногласий и проблем дома, чтоб потом это не отразилось на работе.
– Я стараюсь на выходные с семьёй на природу выезжать. Никакого алкоголя, только свежий воздух, красивые виды и рыбалка. Тут мне и жена помогает...
Пока идёшь на работу
Были времена, когда Сергей Наприенко ещё и не думал о работе на железной дороге. Осенью, когда он вернулся из армии, случайно встретил директора школы, в которой учился, и вскоре устроился преподавателем физкультуры:
– Бывало, что, пока выстраиваешь детей в линию, стараясь поставить их ровно, отвлечёшься на одного ребёнка и боковым зрением видишь, что вокруг что-то происходит. Поворачиваешься, а они всей гурьбой вокруг тебя стоят, глазёнками смотрят, улыбаются.
И тот опыт работы в школе Сергею Ивановичу помогает по сей день. Постоянно появляются в цехе молодые операторы, для которых необходимо быть учителем и старшим товарищем.
– Ставят мне первозимника вторым, не буду же я его использовать как тяговую силу – чтоб тележку с рельсов да на рельсы таскать, – всплеснул руками постоянный наставник. – Я обязан объяснить ему все тонкости нашей работы. Сложно, конечно, в рабочем режиме передать ему прибор и управление им, все таки прямую ответственность несу в первую очередь я. Но стараемся находить моменты и давать молодым попробовать на приёмо-отправочных путях небольших станций. Естественно, я иду рядом и рассказываю начинающему дефектоскописту про каждый шаг, который он делает. Важно, чтоб все эти навыки стали у него рефлекторными. Многие из тех ребят, что со мной ходили, уже опытные операторы, расшифровщики. Кого-то в Иркутск перевели.
Сергей Наприенко уверен, что в работе оператора дефектоскопной тележки одни из основных качеств – это терпение и грамотный настрой.
– Все мы люди, и всем порой лень работать, тут даже причин искать не надо. Просто просыпаешься утром и понимаешь – неохота и всё, – хлопнул по колену железнодорожник. – Пока на работу идёшь, это всё потихоньку из себя выветриваешь, концентрируешься. Просто в нашем деле расслабленным быть нельзя. Ну и плечо напарника, как бы пафосно это ни звучало, без него никуда. Мы постоянно вдвоём, и друг за другом надо следить. Необходимо проявлять внимание к товарищу и поддерживать его. Мы – глаза и уши дистанции пути.
Автор: Александр Еловский