ТранссибНадежда на Любовь
Любовь Бруг, дежурная по станции Драгунская
Дежурный по станции заметила серьезный дефект вагона поезда, летевшего на всех скоростях
Будучи подростком, будущая дежурная по станции Драгунская Любовь Бруг стала очевидцем железнодорожной катастрофы. Спустя годы судьба предоставила ей самой предотвратить не менее страшное происшествие, и лишь от ее профессионализма зависела сохранность состава и инфраструктуры, а возможно, и человеческих жизней...
Отложилось в памяти
Тот погожий день не предвещал ничего плохого. 14-летняя Люба Бруг со своей большой семьей жила в частном доме у самой железнодорожной станции Кочковатский. На станции работала старшая сестра Любы, и она мечтала пойти по ее стопам. Локомотивы и вагоны, рельсы и светофоры – все это едва ли не с рождения залегло в душу девочки, можно сказать, она росла «в компании» железной дороги. И каждый проходящий поезд вызывал у нее неясную радость, восхищение мощью и масштабностью этого стального гиганта. Вот и в этот день она вышла посмотреть на очередной товарняк, пролетавший мимо с характерным колесным перестуком.
Но оказалось, что Кочковатский станет последней точкой маршрута этого грузового поезда. На глазах подростка произошел саморасцеп вагонов, и они полетели с насыпи в обе стороны. К счастью, обошлось без жертв, но перевернутые искореженные вагоны, завалившиеся на бок, разрушенный путь – все это отложилось в памяти юной Любы.
Минули годы, Любовь окончила железнодорожный техникум и заняла должность дежурной по станции Драгунская. Станция небольшая, но от этого дежурным здесь работать лишь сложнее. На них тут дополнительно налагаются обязанности осмотрщиков. И если у работников пунктов технического обслуживания есть время и возможность спокойно и без спешки осмотреть вагон «с ног до головы», а точнее от колес до крыши, то дежурные по таким станциям, как Драгунская, вынуждены делать это в прямом смысле на ходу, стоя на перроне. Дело в том, что большинство составов проезжают Драгунскую на проход, на скорости как минимум 80 км/ч, а потому на осмотр многочисленных вагонов у движенцев есть буквально считанные секунды. И так по восемь десятков поездов в смену. А как они умудряются делать осмотр в темное время суток, и вовсе остается загадкой. При этом спрос с них не менее строгий, чем с вагонников: пропустил неисправность, скажем, на колесной паре – изволь дать объяснение.
И вот, очередной грузовой состав, мчавшийся из Омска на Называевскую, обычным мартовским днем приближался к Драгунской. Время близилось к вечеру. Выйдя на пост безопасности, Любовь Бруг приступила к «сканированию» локомотива и вагонов. За восемь лет такой непростой работы дежурный по станции научилась это делать «на автомате»: взгляд сам с необычайной быстротой охватывает весь вагон сразу, цепляясь за какие-либо отклонения от нормы. Правда, за все эти годы цепляться взгляду было, в общем-то, не за что: составы шли без дефектов, и максимум, что приходилось делать Любови – останавливать поезда в морозы по искрению токоприемника, поскольку на контактный провод намерзал иней, – но это так, рядовые случаи.
Казалось, и этот осмотр превратится в формальность. Но вдруг профессиональное чутье подсказало Бруг: что-то не то. У одного из крытых вагонов, груженных бокситом, она заметила оборвавшийся козырек переходной площадки. Время будто замедлило ход, и Любовь во всех подробностях рассмотрела неисправность, несмотря на огромную скорость поезда. Козырек держался всего на одном креплении, был сильно загнут в сторону встречного пути, а ко всему прочему еще и едва не касался контактного провода. Способствовал этому и сильный ветер, бушевавший в тот день. Еще чуть-чуть – и он окончательно оторвался бы от вагона и полетел по одной ему известной траектории.
Медлить было нельзя ни секунды – Любовь в два мгновенья прибежала в «дежурку» и, связавшись с локомотивной бригадой, дала команду на остановку состава. Поезд затормозил на первом удалении, помощник машиниста осмотрел тот самый шестнадцатый вагон с дефектом, своими силами надежно укрепил козырек – и поездка благополучно продолжилась. А у Любови, провожавшей глазами поезд, в голове невольно всплыли детские воспоминания о крушении. Наверное, где-то в глубине души она понимала: сегодня благодаря ее бдительности одним ЧП на земле оказалось меньше.
Что могло бы произойти, не заметь дежурный по станции неисправность? В лучшем случае злосчастный козырек, выражаясь профессиональным жаргоном, «собрал бы контажку» – оборвал бы контактный провод, и движение на нечетном направлении, в том числе и пассажирское, попросту встало бы. Могло в этом случае случиться и возгорание. Ну а в худшем – железная громадина оторвалась бы в момент прохождения встречного товарняка, также подъезжавшего к Драгунской, и влетела через лобовое стекло в кабину его локомотива. Что стало бы с локомотивной бригадой, находившейся в кабине, одному богу известно... Кстати, Любовь Бруг связалась и с этой бригадой, предупредив о потенциальной опасности, и встречный состав проследовал Драгунскую на минимальных скоростях.
Три сестрицы
Любовь происходит из старинного (пусть и не дворянского, хотя кто знает?) немецкого рода. Ее отец – Иоган Фридрихович Бруг – чистокровный немец, переселившийся в Сибирь из Поволжья. Здесь он и обзавелся большой семьей. Предполагаю, что именно отец со свойственной немцам дисциплинированностью привил дочке столь ответственное и скрупулезное отношение к исполнению своих рабочих обязанностей. Но Любовь в ответ отрицательно мотает головой:
– Папа всегда был и остается демократичным, а дисциплину в нашей большой семье всегда держала в кулаке мама Валентина Александровна. Она никого из нас никогда не била – достаточно было одного ее взгляда, чтобы мы осознали свое дурное поведение. Поэтому в нашей семье с пятью детьми никогда не было чрезмерного баловства.
Сегодня многие родственники Любови перебрались на свою историческую родину – в ФРГ, но семейство Бруг осталось на сибирской земле, которая для потомков германцев за многие годы жизни здесь также стала родной. Более того, поколение за поколением они осваивают железнодорожные профессии: сестры нашей героини Наталья и Ирина занимают должности начальников станций Кормиловка и Драгунская соответственно, племянник Артем трудится помощником машиниста Омского локомотивного депо и, проезжая Драгунскую, всегда приветствует тетю. Племянница Татьяна учится в Омском техникуме железнодорожного транспорта по специальности «Путевое хозяйство». А разве может быть иначе, ведь они продолжают династию: отец Любови, выпускник железнодорожного училища, много лет отработал помощником машиниста и путейцем, а дед по материнской линии Александр и вовсе геройский – водил поезда в годы Великой Отечественной. С одного из рейсов Александр Ефремович вернулся израненный – состав попал под бомбежку...
Не кнут, а пряник
Через день после истории с оборванным козырьком на станцию Драгунская поступил звонок: начальник отдела управления персоналом Омского центра организации работы железнодорожных станций (ДЦС-1) Людмила Москвина связалась с начальником станции, чтобы уточнить все детали недавнего происшествия и, главное, действий дежурного по станции. У Любови Бруг замерло сердце: неспроста омское начальство интересуется. Неужто она что-то сделала не так?
Но оказалось все с точностью до наоборот – на нее готовили наградные документы.
И вот, наступил День железнодорожника-2014. Со сцены детского лагеря им. А.П.Гайдара, где проходила праздничная церемония, громогласно объявили имя Любови Бруг, и под гром аплодисментов первый заместитель начальника ДЦС-1 Евгений Пахотин вручил ей знак «За безопасность движения».
– Несмотря на то, насколько плодовита наша железнодорожная династия, это пока самая значимая награда за всю ее историю, – поведала Любовь. – Знаете, я лишь теперь осознала, насколько сильно я люблю свою работу – тяжелую, ответственную, но такую дорогую мне.
Будучи подростком, будущая дежурная по станции Драгунская Любовь Бруг стала очевидцем железнодорожной катастрофы. Спустя годы судьба предоставила ей самой предотвратить не менее страшное происшествие, и лишь от ее профессионализма зависела сохранность состава и инфраструктуры, а возможно, и человеческих жизней...
Отложилось в памяти
Тот погожий день не предвещал ничего плохого. 14-летняя Люба Бруг со своей большой семьей жила в частном доме у самой железнодорожной станции Кочковатский. На станции работала старшая сестра Любы, и она мечтала пойти по ее стопам. Локомотивы и вагоны, рельсы и светофоры – все это едва ли не с рождения залегло в душу девочки, можно сказать, она росла «в компании» железной дороги. И каждый проходящий поезд вызывал у нее неясную радость, восхищение мощью и масштабностью этого стального гиганта. Вот и в этот день она вышла посмотреть на очередной товарняк, пролетавший мимо с характерным колесным перестуком.
Но оказалось, что Кочковатский станет последней точкой маршрута этого грузового поезда. На глазах подростка произошел саморасцеп вагонов, и они полетели с насыпи в обе стороны. К счастью, обошлось без жертв, но перевернутые искореженные вагоны, завалившиеся на бок, разрушенный путь – все это отложилось в памяти юной Любы.
Минули годы, Любовь окончила железнодорожный техникум и заняла должность дежурной по станции Драгунская. Станция небольшая, но от этого дежурным здесь работать лишь сложнее. На них тут дополнительно налагаются обязанности осмотрщиков. И если у работников пунктов технического обслуживания есть время и возможность спокойно и без спешки осмотреть вагон «с ног до головы», а точнее от колес до крыши, то дежурные по таким станциям, как Драгунская, вынуждены делать это в прямом смысле на ходу, стоя на перроне. Дело в том, что большинство составов проезжают Драгунскую на проход, на скорости как минимум 80 км/ч, а потому на осмотр многочисленных вагонов у движенцев есть буквально считанные секунды. И так по восемь десятков поездов в смену. А как они умудряются делать осмотр в темное время суток, и вовсе остается загадкой. При этом спрос с них не менее строгий, чем с вагонников: пропустил неисправность, скажем, на колесной паре – изволь дать объяснение.
И вот, очередной грузовой состав, мчавшийся из Омска на Называевскую, обычным мартовским днем приближался к Драгунской. Время близилось к вечеру. Выйдя на пост безопасности, Любовь Бруг приступила к «сканированию» локомотива и вагонов. За восемь лет такой непростой работы дежурный по станции научилась это делать «на автомате»: взгляд сам с необычайной быстротой охватывает весь вагон сразу, цепляясь за какие-либо отклонения от нормы. Правда, за все эти годы цепляться взгляду было, в общем-то, не за что: составы шли без дефектов, и максимум, что приходилось делать Любови – останавливать поезда в морозы по искрению токоприемника, поскольку на контактный провод намерзал иней, – но это так, рядовые случаи.
Казалось, и этот осмотр превратится в формальность. Но вдруг профессиональное чутье подсказало Бруг: что-то не то. У одного из крытых вагонов, груженных бокситом, она заметила оборвавшийся козырек переходной площадки. Время будто замедлило ход, и Любовь во всех подробностях рассмотрела неисправность, несмотря на огромную скорость поезда. Козырек держался всего на одном креплении, был сильно загнут в сторону встречного пути, а ко всему прочему еще и едва не касался контактного провода. Способствовал этому и сильный ветер, бушевавший в тот день. Еще чуть-чуть – и он окончательно оторвался бы от вагона и полетел по одной ему известной траектории.
Медлить было нельзя ни секунды – Любовь в два мгновенья прибежала в «дежурку» и, связавшись с локомотивной бригадой, дала команду на остановку состава. Поезд затормозил на первом удалении, помощник машиниста осмотрел тот самый шестнадцатый вагон с дефектом, своими силами надежно укрепил козырек – и поездка благополучно продолжилась. А у Любови, провожавшей глазами поезд, в голове невольно всплыли детские воспоминания о крушении. Наверное, где-то в глубине души она понимала: сегодня благодаря ее бдительности одним ЧП на земле оказалось меньше.
Что могло бы произойти, не заметь дежурный по станции неисправность? В лучшем случае злосчастный козырек, выражаясь профессиональным жаргоном, «собрал бы контажку» – оборвал бы контактный провод, и движение на нечетном направлении, в том числе и пассажирское, попросту встало бы. Могло в этом случае случиться и возгорание. Ну а в худшем – железная громадина оторвалась бы в момент прохождения встречного товарняка, также подъезжавшего к Драгунской, и влетела через лобовое стекло в кабину его локомотива. Что стало бы с локомотивной бригадой, находившейся в кабине, одному богу известно... Кстати, Любовь Бруг связалась и с этой бригадой, предупредив о потенциальной опасности, и встречный состав проследовал Драгунскую на минимальных скоростях.
Три сестрицы
Любовь происходит из старинного (пусть и не дворянского, хотя кто знает?) немецкого рода. Ее отец – Иоган Фридрихович Бруг – чистокровный немец, переселившийся в Сибирь из Поволжья. Здесь он и обзавелся большой семьей. Предполагаю, что именно отец со свойственной немцам дисциплинированностью привил дочке столь ответственное и скрупулезное отношение к исполнению своих рабочих обязанностей. Но Любовь в ответ отрицательно мотает головой:
– Папа всегда был и остается демократичным, а дисциплину в нашей большой семье всегда держала в кулаке мама Валентина Александровна. Она никого из нас никогда не била – достаточно было одного ее взгляда, чтобы мы осознали свое дурное поведение. Поэтому в нашей семье с пятью детьми никогда не было чрезмерного баловства.
Сегодня многие родственники Любови перебрались на свою историческую родину – в ФРГ, но семейство Бруг осталось на сибирской земле, которая для потомков германцев за многие годы жизни здесь также стала родной. Более того, поколение за поколением они осваивают железнодорожные профессии: сестры нашей героини Наталья и Ирина занимают должности начальников станций Кормиловка и Драгунская соответственно, племянник Артем трудится помощником машиниста Омского локомотивного депо и, проезжая Драгунскую, всегда приветствует тетю. Племянница Татьяна учится в Омском техникуме железнодорожного транспорта по специальности «Путевое хозяйство». А разве может быть иначе, ведь они продолжают династию: отец Любови, выпускник железнодорожного училища, много лет отработал помощником машиниста и путейцем, а дед по материнской линии Александр и вовсе геройский – водил поезда в годы Великой Отечественной. С одного из рейсов Александр Ефремович вернулся израненный – состав попал под бомбежку...
Не кнут, а пряник
Через день после истории с оборванным козырьком на станцию Драгунская поступил звонок: начальник отдела управления персоналом Омского центра организации работы железнодорожных станций (ДЦС-1) Людмила Москвина связалась с начальником станции, чтобы уточнить все детали недавнего происшествия и, главное, действий дежурного по станции. У Любови Бруг замерло сердце: неспроста омское начальство интересуется. Неужто она что-то сделала не так?
Но оказалось все с точностью до наоборот – на нее готовили наградные документы.
И вот, наступил День железнодорожника-2014. Со сцены детского лагеря им. А.П.Гайдара, где проходила праздничная церемония, громогласно объявили имя Любови Бруг, и под гром аплодисментов первый заместитель начальника ДЦС-1 Евгений Пахотин вручил ей знак «За безопасность движения».
– Несмотря на то, насколько плодовита наша железнодорожная династия, это пока самая значимая награда за всю ее историю, – поведала Любовь. – Знаете, я лишь теперь осознала, насколько сильно я люблю свою работу – тяжелую, ответственную, но такую дорогую мне.
Автор: Александр Матвеев