Человек-оркестр

Дмитрий Ушаков не перевозит дорогостоящие наливные грузы всероссийского и межгосударственного значения. Не формирует маркетинговую стратегию отношений с элитными компаниями, позволяющую извлекать хорошую прибыль. Его профессия гораздо более будничная – обеспечивать транспортом пригородных пассажиров. Но именно в этом его ценность.

– Давайте закругляться, а то меня рвут на сорок Димонов, – выдал будущий герой моего «сюжета», когда я позвонила ему с просьбой о встрече, после буквально двух минут разговора.

В его кабинете не иссякал поток посетителей. Пока мы разговаривали по телефону, на Дмитрия со всех сторон посыпалось: кому, куда, когда и как? Чтобы только перечислить круг его обязанностей, потребуется целый служебный словарь. За день в депо приходят по 14 поездов. Все их надо привести в технически исправное состояние и своевременно отправить в эксплуатацию.

Плюс информация с линии. То машинист позвонит, то дежурный по станции, то диспетчер, то энергодиспетчер. Две рации, телефон, селектор. Только он всё организует, вдруг придёт мастер одной из служб и скажет, причём из лучших побуждений, надо что-то подправить, что-то изменить.

– Бывает, поезд должен графиком уйти, а он не уходит – или поломка, или бригады нет, все в медпункте. У кого пульс на два удара чаще, у кого давление, и вот они там приседают. И надо как-то эту ситуацию разрулить, – рассказывает Дмитрий Витальевич.

Но то, что для одних называется «внести коррективы», для него означает – всё перекраивать. Потому что он – последняя инстанция, которая способна свести (порой взаимоисключающие) интересы в один производственный алгоритм. И подчас найти компромисс бывает непросто.

– Наверное, нервы нужны крепкие. А что может вывести из себя? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает. – Всегда стараюсь сохранять спокойствие. Но из себя может вывести всё, что угодно. Или кто угодно. Вот как-то орал: народ собрался – 10 мужиков – и давай галдеть, совещание устроили. Я их слышу, а рацию – нет. Ну, что делать, бывает…

Он рассказывал об этом одновременно и энергично, и с олимпийским спокойствием. Не скрывая, что эта «производственная суета» ему нравится. А такая уверенность и внутренняя свобода бывает только у тех, кто знает всю эту кухню от «а» до «я». И то, что она есть у Дмитрия Витальевича, понятно – он 11 лет проработал машинистом.

– А что лично для вас главное в этом «производственном круговороте»? – спрашиваю я.

– Всё, – мгновенно отвечает он то ли в шутку, то ли всерьёз. – Папа как научил: делай всё по-человечески, так и делаю.

– А в школе тоже таким были – во всём примером?

– Нет, – говорит, – в школе был, как и положено, разгильдяем.

После этого шутливого признания выяснилась деталь, которая заставила взглянуть на собеседника с совершенно неожиданной стороны. Оказывается, семь лет он учился в музыкальной школе по классу фортепиано (куда его записала мама – учитель русского языка и литературы). И музыку он любит специфическую – рок. Но мечтал стать не музыкантом, а железнодорожником. Потому что детство провёл рядом с железнодорожной станцией – в Новогиреево.

– Я на ней вырос. Вышел из дома – вот она, родная, – рассказывает Дмитрий Витальевич.

Он и бегал по ней, и поездами любовался. После восьмого класса поступил в 129 железнодорожное ПТУ на помощника машиниста. Отучился, три смены отработал – и в армию. Отслужил и пошёл опять в Железнодорожную сначала помощником, потом стал машинистом.

– Мне всегда хотелось водить поезда. Дорога нравится. Это же красиво: утром солнышко встаёт, в мороз деревья в инее, – признался Дмитрий Ушаков под занавес нашего разговора.

В общем будущее было предопределено. Как в таких случаях говорят: «Куда ж он денется с подводной лодки?».