Ан-24 прибывает в Нижнеангарск

О чём думал железнодорожник, когда после спасения пассажиров горящего борта последним покинул самолёт

Ранее Сергей Зеленовский много лет трудился в должности начальника поезда вагонного участка Северобайкальск, затем по состоянию здоровья перешёл в аккумуляторщики производственного участка единой технической ревизии пассажирских вагонов 1 группы и текущего отцепочного ремонта. Собственно, с целью уточнения диагноза он и отправился недавно в Улан-Удэ, к докторам республиканской клинической больницы имени Семашко…

Но вот обратный путь домой в Северобайкальск, к семье – любимой жене Ларисе и сыну Артёму, вышел весьма непростым, можно сказать, трагическим. Сначала рейс самолёта в Нижнеангарск из-за непогоды перенесли с 26 на 27 июня. Ну, это ладно: бывает.

Затем, на другой день, вместо «графиковых» 8.30 вылетели почему-то в 9.03. Что ж, видно, лётчики тщательно проверяют и перепроверяют работу двигателей – тоже, в общем-то, ничего необычного.

Но вот, наконец, воздушный лайнер – бывалый трудяга неба Ан-24 (как выяснилось впоследствии, почти полностью выработавший свой ресурс), разогнался по взлётно-посадочной полосе, оторвался от земли и стал набирать высоту, следуя по заданному эшелону – курсом на север.

Мерный рокот моторов навевал лёгкую дрёму, но вдруг Сергей Михайлович вздрогнул: в работе одного из двигателей – как раз он располагался слева на крыле, неподалёку от его пятого места – он услышал тревожные нотки. Глянул быстро в иллюминатор – мать честная: двигатель чихнул ещё разок-другой и заглох! Винт покрутился ещё немного и встал намертво.

Мельком взглянул на часы: 11 часов 10 минут местного времени. Лёту до нижнеангарского аэропорта ещё около 30 километров.

За многие годы железнодорожной практики у нашего героя выработалась привычка спокойно воспринимать нестандартные ситуации и умение оперативно принимать взвешенные и продуманные решения. Первым делом он решительно задёрнул шторку на иллюминаторе, чтобы соседи-пассажиры не увидели отказавший двигатель и неподвижные винты – очень важно было предотвратить панику на борту. Ведь именно малодушные трусы – «всёпропальщики» и паникёры – в таких ситуациях представляют собой особую опасность.

Между тем самолёт постепенно вышел на глиссаду (траекторию приземления) и Сергей Михайлович, чуть приоткрыв шторку, увидел внизу проблесковые маячки несущихся к аэропорту машин специальных служб: скорой медпомощи и пожарной охраны.

Значит, сделал он вывод, пилоты успели сообщить по рации на командно-диспетчерский пункт нижнеангарского аэропорта о чрезвычайной ситуации, связанной с отказом левого двигателя.

Что ж, теперь всё зависит от мастерства командира воздушного судна и пилотов (к сожалению, впоследствии выяснилось, что командир и один из пилотов погибли при аварийной посадке) и воли ангелов-хранителей почти полусотни пассажиров этого рейса.

Дело в том, что при нормальной, штатной ситуации пилоты при посадке переключают оба двигателя на реверс, то есть винты вращаются в обратную сторону, тем самым тормозя приземляющийся самолёт. Но при одном отказавшем двигателе получается так называемая «разнотяга» – при ней и скорость уменьшается незначительно, и самолёт уводит вбок.

Опытному экипажу всё же удалось успешно посадить самолёт, но он на скорости промчался до самого конца ВПП, пробил забор ограждения взлётки и врезался в здание очистных сооружений.

От мощного удара воспламенился правый двигатель и клубы чёрного дыма заволокли место чрезвычайного происшествия. Экипажи двух подъехавших пожарных машин спешно раскатали рукава и начали борьбу с полыхающим огнём.

О том, что в это время творилось внутри самолёта, мы кратко побеседовали в палате №8 хирургического отделения северобайкальской железнодорожной больницы с выздоравливающими на тот момент Сергеем Зеленовским и его «напарником-спасателем» Солбоном Цыденовым.

– Да ужас, что творилось, – с горечью рассказывает Сергей Михайлович. – Дети плачут в испуге, иные взрослые, особенно пожилые, падают без сознания, задыхаясь от дыма…

И Сергей, и Солбон понимали: дорога каждая секунда. Они стали активно помогать пассажирам срочно выбираться из горящего самолёта.

Сергей взял «под опеку» свою левую сторону салона: вынес к открытому впереди люку обезумевшего от страха плачущего мальца, затем подхватил на руки осевшую было на пол девушку в бессознательном состоянии и тоже по-быстрому доставил к выходу. Стал возвращаться, оглядываясь, кому нужна помощь – а тут ещё из кабины почти вывалился полуживой пилот с окровавленным лицом – и его спешно переправил к открытому люку, на чистый воздух.

В это время Солбон открыл было правый люк, но, отшатнувшись от ревущей стены огня, резко его захлопнул. Так что ему пришлось выводить пассажиров «своей» правой стороны тоже к единственному открытому левому люку.

Вскоре все пассажиры – кто сам, кто с помощью двух добровольцев-спасателей – выбрались из горящего самолёта, причём оба наши героя покинули его последними. К тому же заметим, что Солбон Цыденов, вполне осознавая смертельный риск, решил всё же ещё раз сделать «контрольный заход» в пекло – проверить, не забыли ли кого, не оставили там впопыхах.

Слава Богу, никого в объятой пламенем машине не оказалось. Назад он уже выбирался ползком – разгоревшееся пламя вовсю бушевало в салоне и в едком густом дыму невозможно было дышать.

Когда в больничной палате я стал расспрашивать Солбона – где живёт, кем трудится, то он поначалу был искренне удивлён: мол, а зачем его вообще упоминать – вот же есть герой Сергей Зеленовский, с него и «спрос»…

Затем махнул рукой – ладно, записывайте: дескать, житель Улан-Удэ, ведущий инженер Фонда капитального ремонта Республики Бурятия, летел на север в командировку. Причём оказалось, что у Солбона отличная физическая подготовка: он не раз побеждал в чемпионатах республики, на соревнованиях в Красноярске, Кисловодске, Хабаровске и других городах России. И сфера его увлечений в спорте весьма обширная: бокс, волейбол, баскетбол и лёгкая атлетика. Скажем, в беге его коронные дистанции – 3 и 5 километров.

Глядя на этих двух статных, почти двухметрового роста мужчин, настоящих чудо-богатырей, мне невольно подумалось: да, пассажирам того «огненного» рейса очень повезло, что с ними рядом в опасную, трагическую минуту были именно они – люди с отличной спецподготовкой, умеющие оперативно действовать в нестандартных ситуациях.

На днях в ходе юбилейных торжеств по случаю славного юбилея магистрали мы накоротке побеседовали с супругой Сергея Зеленовского Ларисой.

– Я, конечно, поначалу, после той «огненной» встречи с Сергеем, повредившим в аварии позвоночник, была в диком стрессе, – рассказывает моя собеседница. – Как-то не подумавши толком, на эмоциях начала ему выговаривать: зачем ты так поступил, ты же мог задохнуться и погибнуть, сгореть заживо, ты почему обо мне не подумал, о сыне – как бы мы потом жили без тебя?

На этот в общем-то понятный «демарш» взволнованной, перепуганной жены Сергей лишь крепче обнял её и сказал:

– Ну что ты, успокойся, всё же обошлось. И ещё – сама подумай: а как бы я дальше жил, если бы стал сломя голову прорываться к выходу, по телам детей, женщин и стариков? Вот то-то и оно. Рад, что ты меня понимаешь…