На опасном перегоне Волжская магистраль

На опасном перегоне

Дмитрий Товарищев, Мастер дистанции пути Канаш

Мастер участка Канашской дистанции пути Дмитрий Товарищев спас замерзающего мальчика

Бывает такое: жизнь человека вроде бы и небогата внешними событиями. Один день похож на другой. Но наступает момент – и ситуация требует от него поступка, энергии.

Такое случилось в январе в жизни мастера Канашской дистанции пути Дмитрия Товарищева, который живёт и руководит работой двух бригад монтёров на станции Тюрлема.

Телефонный звонок раздался в полночь. Требовалось в метель и мороз немедленно отправиться на перегон, потому что где-то рядом с ним, в полутора-двух десятках километров от Тюрлемы, вероятно, уже погибал ребёнок. А кто лучше мастера пути знает весь участок?

Ах, этот перегон Тюрлема – Свияжск!

Спросите инженеров – путейцев и локомотивщиков, какой из перегонов для них самый трудный на Горьковской железной дороге. Многие назовут его и добавят: нечётный путь.

Уточнение очень существенно. На этом перегоне длиной 25 км два пути расходятся очень далеко друг от друга, иногда на расстояние в пару километров. При этом линия на участке взбирается вверх на 130 метров. Чётные поезда по перегону спускаются из Чувашии с высоких гор по правому берегу Волги – в Татарстан к самой реке. Нечётные должны подниматься. А среди них каждый день есть и длинносоставные, и тяжеловесы: известно, что грузов по Южному ходу в западном направлении идёт больше, чем в восточном до такой степени, что нечётный путь изнашивается быстрее чётного. А тут ещё такой перегон – с подъёмом и кривыми.

– Требует к себе огромного внимания, – поясняет Товарищев. – Из-за большого веса поездов часто случаются пробуксовки локомотивов, а это изнашивает рельсы. Постоянно в кривых наблюдаются угоны пути, быстро перестают держать болты.

В таких случаях говорят: «Не успевают менять». Но это совершенно неточно. В том-то и дело, что успевают. Но если допытываться у мастера, с чем приходилось сталкиваться на этом перегоне ему и его работникам, он отрежет: «Не будем об этом говорить, не надо. Пока что со всем справлялись вовремя».

Дмитрий Товарищев пришёл на этот перегон в феврале 1996 года. Вернулся из армии в родной город Козловку – он в нескольких километрах от Тюрлемы. И оказалось: работу найти очень непросто. А вот на железной дороге требовались монтёры.

На этой работе быстро становится видно, что перед вами за человек. Он может оказаться слабым – и физически, и характером, и тогда это просто не его профессия. А может получиться так, что он готов браться за дело полегче, надеется на других – в бригаде ведь народу немало. Но когда все это поймут, с ним не захотят работать.

Дмитрий Товарищев словно бы оправдал свою фамилию: его зауважали. А через несколько лет он стал бригадиром и потом, после окончания техникума, – мастером.

– Это настоящий мастер первого класса. Добросовестный, ответственный. На его околотке обычно всегда порядок, серьёзных замечаний нет. Это руководитель, на которого всегда можно положиться. Он и требовательный, и человечный – вот такое сочетание.

Это сказал заместитель начальника Канашской дистанции пути по кадрам Сергей Волков, и звучит весомо: так случилось, что они знают друг друга не одно десятилетие и работали рука об руку.

– Если что получается, то потому что у нас работают хорошие люди: отличные бригадиры Андрей Никитин и Эдуард Гришкин, отличные монтёры, – говорит Товарищев. – Бывают такие ситуации, что в них каждый проверяется. Несколько лет назад весной на 742 км сверху, с поля вдруг пошла вода. Там её после таяния снега скопилось много – как будто озеро целое. И всё двинулось на пути. Мы день и ночь рыли канавы, отводили её. И пропускали по этому участку поезда – ни одного не задержали. Тяжёлый был момент.

Если где-то для работы выбирают хорошую погоду, то у путейцев обычно получается наоборот: чем хуже на улице, тем больше требуется внимания. В сильные холода – а морозы за тридцать тут не редкость – мастер ещё в тёмное время суток отправляется на перегон с фонариком: низкая температура может наделать бед, и надо самому убедиться в безопасном состоянии пути.

Эта ночь тоже была морозной. Машинист эксплуатационного депо Юдино Антон Ветлугин, который вёл по перегону грузовой поезд, увидел в свете прожектора фигурку мальчика. Тот буквально залез в сугроб, чтобы пропустить поезд. Куда он шёл в этот час вдали от человеческого жилья? Зачем? Ведь сгинет!.. Ветлугин передал о своих опасениях дежурному по станции. Тот позвонил в транспортную полицию.

– Меня поднял в полночь телефонным звонком дежурный дистанции пути, – вспоминает Товарищев. – Туда сообщили об этом мальчике из полиции. Её сотрудники сейчас начнут мальчика искать, они уже едут к нам из Урмар, им надо помочь. На станции Тюрлема мы оставили в ту ночь дежурить двух монтёров на случай, если будет метель и придётся расчищать пути. Я решил взять с собой одного из них – Линара Мифстахова. Это замечательный, надёжный работник, который в нашей дистанции уже десять лет. И отец его был прекрасным путейцем: я начинал работу на железной дороге в бригаде, которой руководил Фирдус Мифстахов. Нам повезло: в Тюрлеме в этот момент электровоз-толкач как раз готовился идти резервом в сторону Свияжска. И мы вместе с Линаром и с сотрудниками полиции на нём поехали примерно туда, где этого мальчика видели.

Но как его искать? Локомотивные бригады на перегоне больше его не видели. Темно, морозно, днём шёл снег, но к ночи метель кончилась. Путейцы решили немного не доехать до места, где его заметили, сойти и смотреть, есть ли следы.

Незаметённых следов вдоль путей оказалось очень много. Некоторые сворачивали в лес. Приходилось останавливаться, сходить с насыпи и идти, смотреть, куда они ведут. Но дальше все они обрывались, никого не было – надо было возвращаться на пути. А время шло. Путейцы волновались, не замёрзнет ли мальчик, пока его так ищут?

– На 746 километре след показался нам необычным: видно было, что кто-то не сошёл, а съехал с насыпи, а дальше короткие шаги по глубокому снегу в сторону садов. Мы пошли туда: действительно, нога вроде бы маленькая. У ворот садовых участков следы расходились в четыре разные стороны, мы пошли по каждому следу. Судя по всему, это был ребёнок, и он пробовал, нет ли незапертых домиков, чтобы укрыться от ветра. Но все двери, к которым он подходил, остались закрыты. Наконец, мы нашли самого мальчика, он лежал в сугробе и был без сознания, – вспоминает мастер.

Полиция вызвала машину. Дмитрий Товарищев снял с себя тёплую куртку, завернул в неё ребёнка и понёс туда, куда машина могла бы подойти.

Мальчика привезли в больницу в Свияжск. А потом, поскольку состояние его оказалось тяжёлым, переправили в райцентр, в Зеленодольск.

Вернулся в Тюрлему Товарищев под утро. И сразу же пошёл в табельную: рабочий день начинался.

– Об этом происшествии он даже не стал докладывать, – рассказывает заместитель начальника дистанции пути Сергей Волков. – Отправился на работу, как ни в чём не бывало. Обо всём мы узнали только потом от журналистов.

Ещё узнали, что мальчику девять лет, его зовут Егор Гурьянов. Мать его умерла год назад. Егор живёт в Зеленодольске с отцом. И вот случилось такое – отец был на работе, а сам Егор решил отправиться вечером к бабушке. А она – на станции Албаба. Мальчик доехал до Свияжска, дальше электричка не шла. И тогда он двинулся пешком. Путь неблизкий – больше 20 километров. Но вдобавок в Свияжске сходятся две линии. Албаба – в сторону Ульяновска, линия туда сворачивает влево. А мальчик пошёл по правой – в сторону Канаша...

Весной Товарищеву позвонили из полиции и пригласили приехать в Свияжск. В местном отделе его и Линара Мифстахова ждали благодарности и премии от министра внутренних дел соседней Республики Татарстан. А ещё благодарностями и премиями путейцев отметил президент ОАО «РЖД». 

Автор: Николай Морохин