Отцовский наказ передал по наследству

О событиях, в которых Андрей Ребриков был главным действующим лицом, он не помнит – от слова «вообще». В Иркутской механизированной дистанции инфраструктуры (ПЧМ-4) помнят, задокументировали их, как положено, а он – нет. Может такое быть? С Ребриковым может, и вы чуть позже поймёте, почему.

«В сутках 12.04.2024 Ребриков А.А., – гласит справка, которую предоставил заместитель начальника по кадрам и социальным вопросам дистанции Данил Осипок, – при управлении автомотрисой АСГ-30П № 181 на нерегулируемом железнодорожном переезде на перегоне Оронгой – Убукун (5732 км 10 пк) выявил сбитый (предположительно, автомобилем) знак «Железнодорожный переезд», о чём сразу сообщил дежурному по станции (замечание в книге замечаний машиниста № 10073852). Тем самым Ребриков А.А. предотвратил возможность столкновения автомобилей с железнодорожным транспортом, вероятность которого возрастает в тёмное время суток».

Но самое интересное случилось чуть позже: «В тех же сутках Ребриков А.А. на перегоне Оронгой – Убукун (5734 км 8 пк) применил экстренное торможение для предотвращения наезда на крупный рогатый скот и гражданское лицо, сопровождающее стадо».

По мнению самого машиниста автомотрисы, тут и помнить особо не о чем: ну, сделал да сделал. Выявил, сообщил, предотвратил – ишь ты, подвиг какой!

«Нормальная, я считаю, у него реакция на события 12 апреля, – сказал начальник дистанции Сергей Ерощук. – Только с начала этого года Андрей Анатольевич выявил и внёс в книгу замечаний работников ОАО «РЖД» 41 запись. И он вот такой и есть: как думает, так и говорит».

Это – во-первых. А во-вторых, и население на этом участке железной дороги скучать не даёт. За стадами путём почти никто не следит – они давно облюбовали южный ход Восточно-Сибирской магистрали. Сбитые столбики у неохраняемых переездов тоже никакая не картина маслом, а обычное дело. Да ещё на окраине Улан-Удэ, в районе Комушки и Заудинского, отроки по-своему веселятся: подбрасывают на путь камни, костыли – кому что под руку попадёт.

Всё это или многое из этого Ребриков хорошо знал, когда выбирал жизненный путь. Галина Максимовна, мать его, работала лаборантом на входивших тогда в состав дороги очистных сооружениях. Отец, Анатолий Васильевич, водил паровозы, тепловозы, на пенсию уходил с должности дежурного по депо. И вот он наказывал: «Всегда оставайся человеком! Что бы ни случилось. Пусть хоть вокруг рушится – оставайся!»

Наказ этот передал Андрей Анатольевич сыну Александру, о котором посчитал нужным дать знать только то, что он у него военный в Москве и за его душу переживать нечего.

Есть ещё дочь Юлия, которая получила два образования в ИрГУПСе.

Ребриков много раз слышал, что рыба ищет, где глубже. Но сам он однолюб во всех смыслах. Как пришёл после школы в паровозный цех депо, так и вернулся туда же после службы в ВДВ. Там же за шесть месяцев выучился на помощника машиниста.

Поступили в депо рельсосмазыватели – освоил работу на них. Передали цех в дистанцию пути – отучился в Нижнеудинской дортехшколе и поехал машинистом мотовоза.

В общем, в итоге нескольких организационных реформ он работает фактически там же и по-прежнему живёт в посёлке Гусиное Озеро. Там, где окончил железнодорожную школу, занимался в баскетбольной секции и где познакомился со своей будущей супругой – юной волейболисткой Анжелой.

Совпали они как две половинки. По сравнению с юными годами изменение одно. Теперь их объединяет не спортивные увлечения, а тяга к природе: «Походы в лес, рыбалка – это наше всё», – честно признаётся Андрей Ребриков.

Имеется, конечно, и огород – как без него, но до безумия они там не упражняются. В миру, по мнению Андрея Анатольевича, есть что-то поважнее наград, размера хариусов или помидоров, – это жизнь в согласии с самим с­обой.

Егор Щербаков

Фото: Александр Кривощёков