Настоящий капитан

Близ станции Аур на участке Бира – Хабаровск 11 марта в 9 часов 8 минут по местному времени произошло ЧП. Машинист Юрий Стеценко вёл состав из 76 вагонов, гружённых древесиной и автомобилями. А навстречу ему шёл другой грузовой поезд. И вдруг Юрий увидел, что один из вагонов в нём встаёт на «дыбы». И сразу понял: аварии не избежать. Два поезда разделяли примерно 700 метров, и расстояние сокращалось. Юрий тут же приказал своему помощнику Максиму Максимову бежать в конец секции локомотива, сам же предпринял экстренное торможение.

– Голова в те мгновения работала, как часы, – вспоминает он. – Скорость была 80 км в час. Выпрыгнешь – точно убьёшься. Спасти могло только экстренное торможение, что я и предпринял. Потом выскочил и в проходе возле кабины уцепился за какой-то выступ. Тут, к счастью, состав остановился. Я начал звать помощника, боялся, что его где-то зажало. Смотрю, а Максим уже бежит по полосе отвода и ищет меня. Он думал, что меня выкинуло из локомотива.

Машинист встречного поезда не сразу заметил сход вагона в своём составе. Понял, что происходит нечто экстраординарное, только когда увидел стремительно тормозящий поезд Стеценко. И тогда тоже применил экстренное торможение. Но в тот момент вагоны уже начали валиться один за другим.

С рельсов сошли тогда 23 вагона и три секции электровоза. Были повреждены четыре опоры контактной сети и 350 метров пути. Но менее чем через сутки движение на этом участке было восстановлено.

А локомотивную бригаду кто-то из работников станции отвёз на машине в травмопункт железнодорожной больницы. Юрию пришлось наложить швы – щека была сильно поранена. Кроме того, получил ушиб позвоночника. А у Максима болела нога. Начальник депо Облучье Виктор Беззубко сразу же связался с местными железнодорожниками, и один из них провёл ребят по всем врачебным кабинетам. И Виктор Петрович, и его заместитель постоянно звонили им, интересовались самочувствием.

Сейчас Максим уже вышел на работу. А Юрий ещё долечивается, находясь в отпуске. Полгода назад он женился, взял кредит и купил квартиру, уже и ремонт в ней сделал. Деньги, понятно, надо отдавать. «Болеть в такой ситуации непозволительная роскошь», – говорит он.

– Признайтесь, героем себя после аварии чувствовали? – спрашиваю я.

– Какой из меня герой? – искренне недоумевает Стеценко. – Действовал по инструкции. Вот и весь героизм.

Но профессионалы высоко оценили его действия. Юрия наградили часами начальника Дальневосточной железной дороги.

«За доли секунды он принял единственно правильное решение: вывел помощника из-под удара и осуществил экстренное торможение. И только после этого подумал о своей безопасности. В общем, повёл себя, как настоящий капитан корабля, – сказал заместитель главного ревизора Дальневосточной железной дороги по безопасности движения поездов Валерий Тауснев. – Если бы не эти правильные и своевременные действия, последствия аварии оказались бы куда серьёзнее».

Юрию Стеценко всего 26 лет. Он окончил в Облучье железнодорожное училище, стал помощником машиниста, а потом выучился на машиниста. И вот уже два года водит грузовые поезда. Почему стал железнодорожником? Объясняет просто: «Все, кто родился в Облучье, должны либо стать железнодорожниками, либо уезжать отсюда, поскольку другой работы там практически нет». «А мне уезжать не хотелось, – говорит он. – Мне нравится мой город, маленький и несуетливый. Да и профессия железнодорожника уважаема в обществе, она неплохо оплачивается».

Не будь железной дороги, не было бы скорее всего и Облучья. Даже своё название город получил оттого, что железная дорога охватывает его с двух сторон как бы лучами. И большая часть населения так или иначе связана с железной дорогой. Кстати, у Юрия дед был машинистом, а отец – помощником машиниста.

– Та аварийная ситуация, которую вы недавно пережили, не заставила пожалеть о сделанном выборе? – спрашиваю я.

– Нет, – твёрдо отвечает он и, чуть помедлив, добавляет: – К сожалению, далеко не всё в нашей профессии машиниста от нас зависит.

И рассказывает мне, что причиной ЧП стал излом боковой рамы тележки, изготовленной на Кременчугском сталелитейном заводе.

– Когда я оказался на реабилитации в Хабаровской железнодорожной больнице, по телевизору показывали репортаж об этой аварии, – вспоминает Юрий. – Рассказывали в том числе и об этой боковине. Она фактически рассыпалась! Вот когда я испытал настоящий страх. Хорошо, что экстренное торможение дало эффект. Очень переживали за меня жена и родители. Они несколько часов не знали, жив ли я.

А помощник Максим Максимов признался, что авария привела его в настоящий шок. Это неудивительно: парню всего-то 23 года. И это была третья поездка в его жизни!

Осознание того, что машинист может стать заложником чужой ошибки или преступной беспечности, не даёт Стеценко покоя.

– Всего этого могло и не быть, если бы не чья-то халатность, – возвращается он к больной теме. – Сейчас, я знаю, на сети усилен контроль за вагонным литьём. Но было бы лучше, если бы это сделали на предприятии, которое выпустило брак.