Преодоление

Большая беда

Первую большую беду жизнь преподнесла парню чуть ли не к восемнадцатилетию – умерла мама. Максим был поздним ребёнком, и тогда, в 1998 году, единственным источником доходов семьи стала пенсия отца. Дальше оставаться в такой ситуации – беззаботно сидеть на этой пенсии, когда встал вопрос о выживании, было просто не по-мужски. 26 июля в семье скромно отметили восемнадцатый день рождения сына, а на следующий день учащийся Саратовского техникума железнодорожного транспорта Максим Тимченко поступил составителем поездов на станцию Анисовка. С тем чтобы потом оформить свободное посещение занятий в техникуме.

Чёрная дата, которую и захочешь забыть, да никогда не забудешь, – 14 октября 1998 года. Максим попал под состав. Первую помощь ему оказали в военном госпитале города Энгельса, а потом потянулись безрадостные месяцы в дорожной клинической больнице.

В жизни каждого человека бывают полосы неудач: как говорится, беда одна не приходит. А бывает такая большая, всеобъемлющая беда, что усугубить положение и какая-то дополнительная череда неприятностей уже не может. Посудите сами, каково это – восемнадцатилетнему парню остаться практически без обеих ног.

Полоса везения

Понимаю, что применительно к сложившейся тогда экстремальной ситуации эта формулировка – «полоса везения» – звучит по меньшей мере парадоксально, если не кощунственно. Верней, звучала бы, не услышь я оценки самого Максима. А он считает, что ему сильно повезло на людей, в данном случае – на врачей дорожной клинической больницы. Это прежде всего лечащий врач Леонид Непран, отставной полковник медслужбы, прошедший суровую школу Афганистана, и заведующий отделением гнойной хирургии Владимир Жижин. 

– Я им обязан жизнью, и это без всякого преувеличения. Считаю их своими крёстными отцами, – говорит Тимченко. – Один взялся за мои мышцы и жилы, другой – за кости.

Вначале наша с ним встреча намечалась на рабочем месте Максима, но потом он перенёс её на мою «территорию», в редакционный кабинет, – так, мол, удобнее. Когда имеешь дело с собеседником на протезах, первое движение души – как-то помочь, скажем, по пути поддержать раз-другой. Понятна была и ответная реакция: не надо лишней заботы, относитесь ко мне как к равному. Очень характерная для Максима позиция, и надо сказать, он устроил свою жизнь после трагедии так, чтобы она воспринималась вполне естественно.

Но вернёмся к борьбе со смертью, которую вели тогда врачи. Им было с чем повозиться: проявления гангрены заставили, не ограничиваясь полумерами, подчистую ампутировать левое бедро. С правой ногой было чуть удачнее: доктора ограничились удалением нижней трети правой голени. Детали, прямо скажем, шокирующие, но как без них получить представление о серьёзности ситуации?

– В этих условиях ободряло ощущение большого опыта и высокой квалификации хирургов, – вспоминает Максим. – Не я один скажу, что у Леонида Петровича золотые руки, в этом убедились многие ребята из Чечни, конечности которых пострадали от взрывных ранений. В одно время со мной в палате лежал машинист путевой машинной станции № 154 Владимир Пономарёв, ему ампутировали одну ногу, но другую-то спасли, а ведь ей то же самое грозило… 

В феврале 99-го Максима выписали из дорожной больницы. С этим, конечно, проблемы не кончились – нет, они только начинались. Среди тех, кто помогал решать многие из них, была «крёстная мать» Максима Тимченко – тогдашний завуч Саратовского железнодорожного техникума Любовь Мартынова. Именно она через руководство отделения и дороги связалась с московским представительством немецкой ортопедической фирмы «Отто Бокк». Протезирование позволило Максиму вернуться к активной жизни. В том же году он окончил техникум с красным дипломом, продолжив затем обучение в Российском государственном техническом университете путей сообщения по профилю «Бухучёт и аудит». И уже 1 августа приступил к работе – экономистом станции Саратов-1. 

Паралимпиец

Два года назад наш герой сменил место работы: как уже упоминалось выше, сейчас он –

технолог Саратовского информационно-вычислительного центра. Казалось бы, можно чуть-чуть успокоиться, перевести дух: сделал всё, что мог. Но не тут-то было. 

Ещё в своём стопроцентно здоровом состоянии Максим занимался волейболом. Тогда он, может, и не знал, что есть такая паралимпийская разновидность этой командной игры – волейбол сидя. А тут вышло так: его пригласили посмотреть проходившие в рамках чемпионата России игры в саратовском спорткомплексе «Спартак». Не обошлось без форс-мажорных обстоятельств: в доме как раз «заглох» лифт, и не состоялась бы та самая судьбоносная поездка в «Спартак», если б сверстник и друг Владимир Агафонов буквально на закорках не снёс Максима с девятого этажа. Но, так или иначе, знакомство произошло, а вместе с ним пришла мысль: другие могут – и я смогу. 

В ту пору как раз складывалась паралимпийская сборная России, которой руководил главный тренер Виктор Дьяков. Чего стоили Максиму и его товарищам по команде тренировки, думаю, каждому понятно, если и само по себе пользование протезами – удовольствие, прямо скажем, небольшое. Зато после первой пробы сил на международном уровне – соревнованиях в Голландии в 2001 году, где сборная России заняла всего лишь одиннадцатое место из двенадцати, – на следующих чемпионатах Европы у россиян были девятое, пятое места. А в 2008 году Паралимпийские игры  в Пекине принесли команде бронзовые медали. 

Не вина Максима и его соратников, что вслед за этим пиком их спортивной карьеры внимание спортивных чиновников к саратовской команде пошло на спад, и в дальнейшем она была расформирована. Горькое ощущение осталось у ребят: международных поездок не было, а при одном выезде в год на чемпионат России выиграть «с наскока» невозможно. В ходу было присловье насчёт того, что проще отправить одного человека и заработать медальку, чем на достойном уровне экипировать и подготовить целую команду. Кто-то из товарищей ушёл в армрестлинг, а Максима земляк Алексей Ашапатов уговорил последовать своему примеру – податься в лёгкую атлетику. Тоже, по отзыву Тимченко, хороший, надёжный друг, в чьей судьбе много общего с его собственной историей. Чтобы не терять спортивных навыков, Максим ухватился за это предложение – и в 2010 году занял второе место на чемпионате России по метанию ядра. 

Продолжение 

Нет, речь идёт не о продолжении спортивной карьеры моего героя: сейчас в ней некоторое затишье, хотя и ставить точку ещё рано. Максим честно сознался: чем дальше, тем больше времени требует семья.  

Откровенно говоря, затевать разговор на эту тему я вначале стеснялся. И совершенно напрасно, как оказалось. С 2003 года живёт и здравствует семейный союз Максима и его жены Ольги, которая принесла ему трёх детей. Старшая дочь Юлия, теперь уже студентка, – приёмная, от первого брака Ольги Геннадьевны. К Максиму Владимировичу она относится со всем уважением, которого он заслуживает. Сыновья Женя и Саша у них уже общие: старшему три года, а Саша вообще сосунок. Ольга, работавшая старшим приёмосдатчиком станции Князевка, сейчас находится в полагающемся по закону декретном отпуске по уходу за ребёнком. 

Она теперь не просто мать, а, по нынешним не слишком щедрым на детей временам, близка к тому, чтобы именоваться матерью-героиней. Пусть старшая дочь без пяти минут самостоятельный человек, но двое младших – это уже небольшие детские ясли. Всякая помощь и поддержка со стороны мужа приветствуется и поддерживается. Максиму, как человеку с повышенным чувством ответственности, лишний раз об этом напоминать не приходится, и он делает всё, чтобы сохранить и приумножить тепло домашнего очага. Своё счастье он выстрадал сполна и полной мерой ценит каждую малую его частицу.

А разве добрая, дружная семья не есть самое достойное продолжение для мужчины?