Охотник за браками

К каждодневному и, в общем-то, привычному делу Алексей всё равно относится с пиететом. Не так, конечно, как артисты перед премьерой, но с долей хорошего профессионального волнения. Должность у него такая – с нацеленностью на подвох. Он даже недовольство испытывает, когда такого подвоха не обнаруживается. А вдруг упустил что-то, недосмотрел и вылезет это «что-то» в самый неподходящий момент...

«Если все разбежимся, легче не станет»

Нечётный парк, с точки зрения осмотрщиков грузовых вагонов, направление относительно спокойное – в основном идёт порожняк с востока. Ни тебе повышенных статических нагрузок на тележки и надрессорные балки, ни перегруза и других факторов износа литых деталей, и тем не менее расслабляться не стоит: железо оно и есть железо – само за себя не скажет.

Вот и в этот раз, дождавшись полной остановки состава, осмотрщики споро отправились вдоль вагонов – порожняки, как правило, идут длинномерами, а нормативы на осмотр одного вагона достаточно жёсткие – 1,16 минуты. Только в том случае их могут добавить, если речь идёт об отцепке.

Привычно постукивая молотком и заглядывая под вагоны, Алексей прошёл почти половину состава и вдруг, сначала просто интуитивно, почувствовал этот самый «подвох», а потом и услышал его по тональности отзвука от удара молотком по колёсному диску. Он был не металлически звонким, а каким-то суховато-хриплым, словно кашель в груди у курильщика.

Подсветив фонариком, Алексей заглянул под днище вагона и провёл для верности рукой по шероховатости колеса – так и есть: зигзагообразная трещина даже и «не старалась» замаскироваться под слоем мазута. Поскребя по диску колеса с наружной стороны, Алексей обнаружил её выход и здесь. Просмотри он сейчас этот дефект, и сход вагона был бы гарантирован...

Несколько позже по клеймам выяснилось, что вагон вышел из деповского ремонта не далее как полгода назад, «сбегал» несколько раз на восток, но «мина», заложенная изготовителями ещё при литье, всё равно себя показала, и только опыт, интуиция и профессионализм осмотрщика вагонов Алексея Писхаева не дали ей «рвануть» в самый неподходящий момент.

– А вообще есть она, эта пресловутая интуиция? – спрашиваю у Алексея. – Уж очень часто на неё ссылаются.

– Есть, наверное, – говорит Алексей. – Но я больше опыту доверяю и передовериться не боюсь. Это как у сапёров: тут ошибка большую цену имеет.

За словами Писхаева, к сожалению, горькая правда. Вспомнили череду последних сходов, трагедию начала года, когда из-за некачественного литья в грузовом поезде и завала вагонов погибла бригада встречного локомотива. Всего не предусмотришь, но ведь кто-то тоже смотрел...

– Смотрели, конечно. Может, теперь человек места себе не находит. Казнится. Готов день тот проклясть, когда осмотрщиком стал. Только я так считаю: не казниться надо, а ещё злее на работу становиться. Если мы все разбегаться начнём, жизнь на дороге легче не станет.

Дело ставится человеком

Писхаев достаёт сигарету, и мы выходим на морозную улицу. День стоит погожий и какой-то спокойный.

– Такое у нас редко бывает. В иную смену не засидишься, – говорит Алексей. – Кстати, в работе себя уверенней чувствуешь – делом занят.

В словах Писхаева никакой рисовки. Железнодорожники вообще знают цену словам и поступкам, а у Алексея ещё и своё, врождённое, что ли, отношение к железнодорожному делу. Ведь во многом выбором своей профессии он обязан отцу, Юрию Григорьевичу, который до сих пор работает в эксплуатационном вагонном депо Иркутск-сортировочный и дал сыну верное понимание сути дела вагонников.

– Я как из армии вернулся, даже не думал, куда на работу идти, – в депо, конечно, – вспоминает Писхаев-младший. – Учеником слесаря начинал, потом слесарил, а с 2005 года стал в ПТО осмотрщиком вагонов. Восьмой год уже с молотком дружим и пока расставаться не собираемся.

– Только молоток молотку рознь, – откликается старший осмотрщик вагонов Игорь Абросимов. – Тот, который сейчас у Алексея, и молотком-то не назовёшь. Скорее дефектоскоп.

Прошу Алексея показать инструмент в деле. Благо пришло время и к вагонам идти. Писхаев расчехляет ранец ИМК «Интеллектуальный молоток» и демонстрирует современное оружие осмотрщика-вагонника. В ранце портативный компьютер-планшет. К нему прилагаются магнитный датчик и что-то похожее на миноискатель.

– Крепим магнит на боковую раму, особенно в уязвимом секторе радиуса R-55, подводим головку «молотка», и его боёк выдаёт информацию о состоянии литья и детали. 100% не гарантирует, но свыше 50 безупречно, – констатирует Алексей.

– Выходит, что всё равно без человека любая машинка бессильна?

– Выходит, что так, – соглашается Писхаев. – Но всё же не «каменный век». Это я компетентно, как профессиональный историк заявляю.

Заметив мой недоумённый взгляд, смеётся словно удачному розыгрышу.

– Да нет, на самом деле историк. Окончил Иркутский педагогический университет, диплом получил, а вот педагогические навыки мои пока только дочь отшлифовывает. Виолетте только три годика, экзаменатор она серьёзный, спуску отцу не даёт. Хотя, как знать, может диплом ещё и пригодится – жизнь штука пёстрая...

Идём вдоль состава и разговор прерывается сам собой: Алексею надо быть настроенным «на волну», но умница-молоток пока ведёт себя спокойно. Тем не менее Писхаев предельно внимателен и профессионально сосредоточен.

При первой возможности опять возвращаемся к разговору. И опять о качестве литья. Чувствуется, что тема эта для осмотрщиков вагонов не просто дань праздному интересу.

– Заводов-производителей хоть пруд пруди, и у нас в России, и на Украине, вроде бы каждый должен за свою продукцию горой стоять. А на деле? Возьми китайское литьё – за всё время, сколько с ним встречался, ни одного случая брака. Да и качество – всё отшлифовано, блестит, любой дефект, если проявится, – как на ладони. А у нас? – Алексей опять тянется к сигарете. – Всё в окалине, зашлачено, да ещё, бывает, под таким слоем краски, что обычным глазом и не увидишь.

– А почему так?

– Рассказывал мне один коллега о своей встрече с заводским представителем... Сами, говорит, не льём, подрядчикам да «дочкам» отдаём. Ну и, соответственно, качество приёмки упало. Не знаю, насколько это верно, но за что купил, как говорится, за то и продаю.

– Выходит, что рубль да гривна дороже человеческой жизни стали?

– Может, и так. А вот о том, что совести и гордости рабочей у некоторых совсем не осталось, могу сказать точно.

И напоследок

– Алексей, – спрашиваю, прощаясь, – не возражаешь, если я о тебе у твоего коллеги спрошу?

– А чего возражать – я не у скважины замочной подслушиваю...

– Игорь Константинович, что об Алексее расскажете? – обращаюсь к Абросимову.

Тот задумывается, но ненадолго.

– Хотя Алексей у нас в чётном парке работает недавно, но видно, что парень и профессионал цепкий, и человек стоящий. Насчёт разведки говорить не буду – не в армии служим, но на рыбалку я с ним точно пошёл бы. Это я о нём как рыбак о рыбаке говорю.

– Рыбаки люди азартные...

– Терпеливые, я бы сказал. Своего не упустят. А это и для нашей работы не последнее дело, – итожит Абросимов.

Наша справка

Писхаев Алексей Юрьевич родился 11 сентября 1978 года в рабочем посёлке Мегет Иркутской области, в котором проживает до сих пор. В 1999 году, после службы в армии, поступил на работу в сборочный цех вагонного депо станции Иркутск-Сортировочный учеником слесаря. Работал слесарем по ремонту подвижного состава ПТО этого же депо. С 2004 года переведён осмотрщиком-ремонтником, а с 13 декабря 2010 года – осмотрщиком вагонов пункта технического обслуживания вагонов (нечётное направление) эксплуатационного вагонного депо ВЧДЭ-8. Женат. Двое детей – Яна и Виолетта.

Автор: Владимир Палагутин