С верой в душе

Открытая площадка колёсно-роликового цеха Иркутского пассажирского вагонного депо в понедельник пустовала без хозяина. Машинист козлового крана Альберт Лавренёв, выпросив у начальства отгул в дополнение к выходным, со всем своим многочисленным семейством поехал по монастырям и церквям Прибайкалья.

Майна – вира

По большому счёту мой первый визит в депо оказался безрезультатным, удалось только переброситься парой-тройкой фраз с мастером цеха Дмитрием Корнышевым.

Что я могу сказать об Альберте Александровиче? – задумывается над вопросом его руководитель. – Исполнительный, дисциплинированный, давно в депо трудится. В общем, замечаний по работе к нему нет. А то, что он взял опеку над двумя девочками-сиротками, то тут в душу к человеку не полезешь. Деликатное это дело.

Деповские дамы – конечно, за глаза – за внешнюю схожесть Альберта с известным сказочным персонажем прозвали его Пьеро. Вроде как и небольшой он ростом, и душевность в меру и не в меру проявляет, и мужицкого начала в нём, подобного героям боевиков, маловато.

Враки! Людская молва бывает столь жестока, что может закатать в асфальт любую личность. На самом деле Альберт человек волевой, сумевший подняться, как говорится, из грязи в князи.

Из неблагополучной семьи

О своём детстве и юности Лаврентьев вспоминает с видимой неохотой, хотя родился он в божественном месте – в Листвянке, нынешней туристической Мекке губернии.

– От своих родителей я не то что материальной поддержки, доброго слова не слышал. Воспитывала меня бабушка, которая работала младшим научным сотрудником в Лимнологическом институте, но и тут нас беда не обошла стороной. Автомобиль её сбил, и стала она инвалидом, а мне, мальцу, пришлось целый год ухаживать за ней. Оклемалась, конечно, но пособие государство положило инвалидке 55 рублей. Вот на эти деньги нам приходилось жить, а взяла меня бабушка на воспитание, когда мне исполнилось четыре года. Конечно, приходилось делать всё по хозяйству: воду таскать, дрова колоть, огородик обихаживать...

Может, в те далёкие годы и проросли в детской душе зёрна красоты и гармонии этого внешне жёстокого, но по сути прекрасного мира. Да и не мог он быть другим здесь, на берегах священного моря.

– Знаете, иной раз за день так намотаешься, что белый свет не мил, – откровенничает Альберт. – Закроешь глаза ночью – и всплывает в памяти... Декабрь, шторм, свинцовые волны бьются о пирс, образуя каким-то немыслимым образом причудливые выемки и щели изо льда. Утром залезешь в такой замок, и сердце замирает от восторга. Солнечные лучи переламываются, хрустальные льдинки играют всеми немыслимыми красками, а мы, мальчишки, почему-то начинаем с озлоблением крушить эту природную красоту.

После общения с Байкалом у него, подростка, и возникло желание иметь много детей.

С учёбой у Алика дела шли неважно, еле на троечки тянул, и после восьмого класса ему пришлось выбрать фазанку. Послушав знакомых ребят с улицы (а у кого ещё он тогда советы мог получить?), остановил свой выбор на СПТУ-2 при Иркутском авиационном заводе.

От завода до пустыни Гоби

В училище он подтянулся и в части дисциплины, и в учёбе, хотя и здесь без проблем не обходилось. В общежитии сложилась каста «дедов», которая обкладывала молодняк данью: вымогали копейки, изымали понравившиеся вещи. Сирота при живых родителях отбивался как мог, да и здешний мирок был не без добрых людей. Кураторство над такими, как он, взял мастер из цеха № 18 Василий Крюков.

«Железо» Алик полюбил. Тогда завод изготавливал МиГи с раздвоенными крыльями. И как раз в тот цех, где эти крылья выпускали, его после вручения диплома определили станочником. Здесь ему закрепиться не удалось – была жёсткая конкуренция за престижное рабочее место, он её не выдержал и вынужден был перевестись в «заточку» резчиком материалов третьего разряда. Это была судьба и никак иначе! Именно в цехе он встретил свою Лену, ставшую в его жизни не просто опорой и матерью его четверых детей, но и своеобразным оберегом.

Вскоре Альберту пришлось идти в армию. Попал в Монголию, в танковый батальон.

Ещё в учебке он окончил курсы младших командиров, и потому командиры со звёздами на погонах, оценив его старательность и дисциплинированность, что было немаловажно в жёсткой по климату и армейским нравам пустыне Гоби около городка Чойбалсан, доверили парню комбатовский танк.

Спасательный круг дороги

Девять лет он трудился на авиационном заводе. Может, там бы и остался до получения пенсионного удостоверения, если бы не наступившие в конце 80-х – начале 90-х такие перемены в стране, которые напрямую ударили по заводу. Началось сокращение вооружений, заказов стало меньше, да и зарубежные благодетели стали задерживаться с выплатами валюты за приобретённый крылатый товар. Индийские партнёры зачастую закрывали заказы бартером – ширпотребом да консервированным продовольствием. И посему с началом жизни семейной Альберт, имевший тогда лишь комнатку в общежитии, решил расстаться с заводом. Принял за чистую монету обещание администрации треста «Иркутсклесстрой», что получит со временем полноценную квартиру.

Продержался там год, не имел никаких замечаний по работе, но стало ясно – его кинули. Оставалась одна надежда на трудоустройство на железную дорогу. Именно она одна из немногих в регионе в то смутное время продолжала своевременно выплачивать своим работникам зарплату и предоставлять солидный социальный пакет.

Обыкновенное православие

Рассуждая про себя о судьбе своего первенца Саши, Альберт изумляется: как они с ним похожи и как сходны начала их жизненного пути. Он тоже мыкался с родителями, сёстрами и братьями по углам. И после колледжа при ИрГТУ так же увлёкся «железом» – собирал из ржавых колымаг вполне пристойные автомобили. Так же хотел стать железнодорожником, но, как оказалось к совершеннолетию, здоровьем не вышел. Увлёкся, как и отец, но только в гораздо более молодые годы, богоискательством. И вот сегодня вместе с батюшкой остановился в православном лагере под Рудногорском, который взялся помочь молодому человеку подготовиться к сдаче вступительных экзаменов в духовную семинарию.

Сегодня всё у Альберта в этой жизни идёт путём. После долгих мытарств и метаний, связанных с отсутствием своего угла и твёрдого заработка, он всё это приобрёл. В неспокойные 90-е, когда о достойном рабочем месте многим приходилось только мечтать, он устроился в Иркутское пассажирское вагонное депо. Перебрав несколько профессий, как тогда говорили, «по производственной необходимости», он остановил свой выбор на рабочем месте машиниста козлового крана. Через год стукнет 20 лет, как трудится он в ВЧД-7.

Подросли и дети – Саша, Лёша, Вероника, Ира. Кто ещё учится, а кто и работает уже. В материальном отношении (а проблемы с деньгами обострились с принятием решения об опекунстве над двумя взятыми в семью сиротами – 15-летней Женей и 3-летней Региной), правда, не всё просто. Приходится подрабатывать по ночам – сторожить коммерческие объекты.

– Все мы понимаем, какой груз ответственности несёт на своих плечах Альберт Александрович, – рассуждает председатель профкома ВЧД-7 Ирина Линина. – Стараемся сильно его не нагружать по общественной линии, но если его о чём-нибудь попросить, отказа не будет. Он у нас, по существу, превратился в смотрителя деповского мемориального комплекса. По весне вместе с ним цветочную рассаду на клумбах высадили. И поливает он её регулярно, и порядок поддерживает.

И всё же я, как и многие, вынужден был задать многодетному отцу обыкновенный житейский вопрос: что его подвигло на решение взять дополнительные тяготы и треволнения по воспитанию сирот, имеющих к тому же серьёзные проблемы со здоровьем?

– Всё очень просто и сложно одновременно, – вздыхает Альберт. – Во-первых, Женя с моей Ириной учатся в одном классе, подружки они. А где появился один ребёнок, там и ещё одному найдётся место. Решили вместе с супругой взять опекунство и над теперь нашей Региной. Во-вторых, мы, как, смею надеяться, истинные православные, абсолютно убеждены в том, что в этой суетливой и короткой жизни надо как можно больше сделать добра.

Автор: Александр Филиппов