Мастеру важен не доход, а идея

Мастера ремонтного локомотивного депо Лянгасово-Западный Владимира Бирюкова я застал в саду. В отпуске. Автор сотен рацпредложений с экономическим эффектом для железной дороги в миллионы рублей и в быту оставался верен себе. Сложная система поливки огорода исключала бегающую с лейкой жену. Плитка на дорожках – собственного производства, бассейн сделан своими руками из списанной цистерны...

И масло потекло в локомотив

Трудно сказать, какое место среди кировских рационализаторов всех времен занял бы Владимир Бирюков. Нет такого рейтинга. Но в Кировском регионе ГЖД он сейчас – как Эверест рядом с вятскими увалами. Сколько всего сделал рацпредложений с 1975 года, он не считал. Известно, что лишь за последние восемь лет им подано более 50 предложений с экономическим эффектом 2 миллиона 183 тысячи рублей. Второй после него железнодорожник-рационализатор подал за этот же период 18 рацпредложений на сумму чуть более полумиллиона рублей. Казалось бы, почивай на лаврах, но забот и проблем на рационализаторском фронте у Бирюкова не убавляется.

Несколько лет назад Лянгасовское локомотивное депо разделилось на два предприятия – ремонтное и эксплуатационное. А когда депо было единым, им два года руководил Николай Рогожин. Сейчас он замначальника по кадрам у эксплуатационников. Идем с ним по территории, по цехам, и он показывает: вот это сделал Бирюков, вот здесь использована его идея, вот там он приложил руку со своими товарищами. Впечатляет.

При непосредственном участии Владимира Ивановича изготовлен склад масел с их автоматической подачей к локомотивам, произведен перевод паровых котлов на водогрейный режим работы, проведена реконструкция очистных сооружений депо. За каждой этой технической фразой экономия, улучшение, облегчение.

Из особенно значимых предложений сам Бирюков отмечает создание заглубленного склада масел с его автоматической подачей на пункт технического обслуживания. В переводе на «русский штатский» это означает, что раньше смазку для локомотивов вручную наливали в бочки, подвозили на машинах, вручную смазывали. А после модернизации слесарь включает насосы в подвале, и смазка идет под давлением.

Еще из последних рацпредложений Бирюкова – создание двух стендов для электромагнитной диагностики деталей локомотивов. Сделаны они из подручных материалов, почти беззатратно. А если покупать готовые такие стенды – миллионы уйдут.

Еще одно удачное рацпредложение – дробилка для стружки. Когда колесную пару обтачивают, получается гора стружки. Она витая, крученая – много места занимает. Чтобы ее увезти, троим-четверым нужно поработать грузчиками. Отвлекались люди, останавливалась работа. А сделали дробилку на основе списанной пилорамы – и объем стружки уменьшился в десятки раз. Один человек быстро со всем справляется.

Откуда жилка

В детстве мы все что-то изобретали. Правда, большинство идей в юные годы оценивалось не премией, а ремнем по попе. Но все-таки основы мироощущения, будущего профессионального пути закладываются именно в детстве. Владимир Бирюков считает, что импульс ему дал отец, который все умел делать. Бочки сам мастерил, гитары, клюшки…

– Я как-то с детства полюбил учиться, все схватываю, присматриваюсь, интересуюсь, – говорит рационализатор. – Всегда с техникой возился, ремонтировал мотовелосипеды, магнитофоны… Сам на них зарабатывал на каникулах. Но главное – у меня всегда были хорошие учителя.

С особым уважением отзывается о бывшем главном инженере локомотивного депо Лянгасово Евгении Кудрявцеве: «До конца жизни буду ему благодарен». Говорит о Кудрявцеве как о человеке очень грамотном, спокойном. Он умел так подать идею, что будто бы это и не он, а мы такие молодцы. Придет, скажет: «Ребята, может, тут вот это сделаем?» И люди делают, а он их потом сам же хвалит: молодцы, пишите рацпредложение.

Как рядом с таким человеком лениться? В 1975 году, когда Владимир Бирюков только пришел на работу слесарем, он уже придумывал себе и товарищам всякие «облегчения»: то инструмент сделает, чтобы удобней работать было, то – приспособление, чтобы было попроще. С этого и началось. Когда назначили мастером, он старался создать такие условия для подчиненных, чтобы они приходили на чистое рабочее место. И чтобы было где и покушать, и отдохнуть, и помыться.

– Мне дали котельную в 1986 году, – вспоминает мастер. – Там даже туалет не предусматривался, не говоря уж о гардеробных и душевых. Все сделали сами. Когда налажен быт, от людей можно чего-то требовать – этой же чистоты, этого же порядка. Ну и творчества в работе. Как и Кудрявцев, который приучал нас работать головой, я старался внушать людям, чтобы они не механически вкалывали от звонка до звонка, но и думали. И людей, которые головой работают, сразу видно.

Когда Владимира Ивановича перевели на экспериментальный участок, тут уже рацпредложения так и посыпались. Приходит мастер, делает заявку: вот тут что-то сделать надо или переделать. Начинаешь думать, материал подбирать. И чтобы он не был дефицитный, чтобы всегда его можно было найти в депо.

Люди обижены

По ходу разговора с таким человеком невольно возникает идеалистическая картинка: любой рабочий хочет что-то улучшить, пишет предложение, его принимают, внедряют, он получает деньги – все счастливы! Но не тут-то было.

– Люди обижены, – режет правду-матку Бирюков. – Пример: был у меня толковый инженер. Мы с ним внесли предложение по дробилке стружки. После этого он уволился, уехал в другой город. Прошло полтора года, и только тогда ему оплатили рацпредложение. Кому это понравится? Вот люди руки и опустили: не пишут.

Когда сам Владимир Иванович начинал работать, предложения оплачивали по отдельной ведомости без вычетов – от 5 до 15 рублей. 

В то время это были большие деньги. И платили буквально на следующий месяц. Вот когда у рабочих была заинтересованность.

– А сейчас маленько политика не та, – говорит рационализатор. – В расчетном листке парень видит: за рацпредложение шесть тысяч рублей начислено, а на руки ему всего 4600! Да и то деньги платят через год-полтора. Хотя в последнее время система все-таки стала налаживаться.

Не в деньгах счастье

За одно рацпредложение платят в среднем от трех до шести тысяч рублей. А если есть серьезный экономический эффект, то гораздо больше. Причем при желании можно через год-два подать на перерасчет экономического эффекта и добиться дополнительной премии. Но тут надо доказательную базу иметь: сколько человек до рацпредложения тем-то занимались, какую зарплату получали, какая техника была задействована, сколько уходило электричества, тепла, воды. И что получилось после.

– Ну уж вы-то за долгие годы немало заработали? – спрашиваю Бирюкова.

Он отрицательно качает головой:

– Да я никогда эти деньги не считал. У меня деньги всегда на заднем плане были. Я не ради них все это делаю. Во-первых, нравится. Во-вторых, для людей хочется доброе сделать. Посмотришь: иной по колено черный ходит в мазуте. Или, например, моечная машина в дизель-агрегатном цеху много лет дочиста не отмывалась. Сейчас переделали маленько – моет так, что аж краска едва терпит. Нарадоваться люди не могут. Вот это приятно. По цеху идешь и видишь: ага, вот это сделал, вот это работает, и хорошо. А деньги? У меня даже сберкнижки никогда не было. Я не стремлюсь что-то накопить, живу сегодняшним днем. Не знаю даже, почему так. Сейчас больше двух десятков рацпредложений лежит, но они не написаны, не оформлены. Времени нет.

Через полтора года Владимир Иванович станет пенсионером. Будет ли работать дальше? Отвечает: как сложится. Даже и на пенсии дел хватит. Бирюков – садовод-любитель, занимается землей. Технику сам ремонтирует. Здоровье бы еще отладить. А так внуки радуют. 

У кого-то детей в сад не затащишь, а у Бирюковых все выходные по девять человек в ягодниках да на грядках. Вот где железнодорожных-то разговоров! Ведь у них династия. Жена Владимира Ивановича – бывшая медсестра дорожной больницы. Одна дочь – расшифровщица скоростемерных лент в локомотивном депо Киров, вторая – бухгалтер в управлении Кировского региона ГЖД. Правда, сейчас обе в декретных отпусках. Готовят новую смену железнодорожников-рационализаторов!

Автор: Андрей Полозов