Из огненного ада

Недавно Сергей Васильев, осмотрщик-ремонтник вагонов пассажирского вагонного депо Уфа за хорошую работу решением президиума Дорпрофжел был удостоен Почётной грамоты с вручением денежной премии. Но самую первую награду он получил в 18 лет. Тогда он пережил тяжелейшую железнодорожную катастрофу, и путём неимоверных усилий и многолетней борьбы сумел вернуться к нормальной жизни. Он прекрасный семьянин, хороший работник.

В ночь с 3 на 4 июня 1989 года, в зоне пожара оказалось два пассажирских поезда сообщением Новосибирск – Адлер и Адлер – Новосибирск, шедшие навстречу друг другу. Причиной катастрофы стала утечка газа из трубопровода, который находился в 900 метрах от железнодорожных путей. Накопившийся в низине газ вспыхнул от искры, возникшей в момент торможения одного из составов. Только по официальным данным пострадали 1198 человек: сгорели в огне 575, 623 получили ожоги и тяжёлые ранения. Среди них Сергей Васильев, на тот момент помощник машиниста электровоза локомотивного депо Уфа.

«День начинался как обычно, - вспоминает он. - После отдыха в бригадном доме в Усть-Катаве мы с машинистом Виктором Поповым приняли локомотив и поехали домой в Уфу. Надо сказать, что мне до призыва в армию оставались считанные дни, и это была моя последняя рабочая поездка. Ничто не предвещало беды. Мы спокойно доехали до ст. Аша, остановились на двухминутную стоянку, затем отправились дальше. На 1710 километре, при встрече с пассажирским поездом Адлер – Новосибирск, произошёл мощный взрыв. Моментально начался пожар. Меня отбросило на пол. Всё горело. Я, ничего не понимая, поднялся и увидел машиниста. Его зажало между контроллером и стенкой локомотива. Электровоз продолжал движение на экстренном торможении. В мгновение, оценив обстановку, я отодвинул решётку из-за контроллера, вытащил машиниста и сбросил его на землю, потом выпрыгнул сам».

К слову сказать, Сергей был худеньким, невысокого роста пареньком, а машинист – крепкого телосложения, и весил под 100 кг.

«Поезд горел. Я метался вдоль рельсов в надежде отыскать машиниста, потом пошёл в посёлок. Человек двадцать пассажиров последовали за мной, большинство же бежали в лес. Кто кричал: «Война, бомбят», кто: «Помогите!» Вдруг в окне одного из горящих вагонов я увидел бабушку, которая изо всех сил билась о стекло, взывая о помощи. Недолго думая, разбил оконную раму, и она мне подала трёх малышей, оставшихся в живых из пяти внучат, ехавших с ней на юг. Потом бабуля отыскала меня в Свердловской больнице, благодарила. Машиниста я так и не нашёл, позже узнал, что он скончался в больнице на 6-й день.

Мы добрались до полустанка, который находился в полуторастах километрах от места взрыва, вскоре подали тепловоз, и нас вывезли сначала в Улу-Телякскую больницу, затем – в Иглино, оттуда на вертолётах переправили в Уфу. На этом моя память обрывается».

Очнулся Сергей через полтора месяца в Свердловской больнице. Первое ощущение – сильная боль. Потом врачи сказали, что спасли его чудом, ведь он получил 80% ожога, и родителям уже были выданы деньги на его похороны. Особенно пострадали лицо и руки. В конце августа вернулся в Уфу, ещё год продолжал лечение. Потом инвалидность: первая группа, вторая, третья.

«Всё это время я прокручивал в голове этот кошмар, пытаясь понять, как такое могло случиться, могли ли мы предотвратить эту страшную трагедию, - говорит он. - Нет, не могли, во всяком случае, не мы. Да, был туман, даже можно сказать, лёгкая дымка, но запаха газа не было. Года через два набрался сил, поехал на место аварии. Страшно. Через шесть лет сняли инвалидность, попробовал сесть за левое крыло локомотива, но работать не смог, слишком горьки воспоминания, слишком тяжелы потери».

Сергей Иванович освоил работу осмотрщика-ремонтника вагонов и, по его словам, находит в это удовлетворение. А о пережитом старается не рассказывать. Лишь изредка, зайдя в музей локомотивного депо, при виде своего портрета среди заслуженных людей, он даёт волю своим чувствам.

Автор: Нина Корнильцева